.
О дурень старый! Ты жесток
Как мрачная скала,
Воды живительной глоток
Судьба мне принесла.
Ведешь, юнец, непослушанье,
Заставил всех переживать,
Весь мир – велик! – вокруг тебя.
Но суждено ли рассуждать
Но, старый черствый человек,
Не от тебя она,
Теперь в раскаянии свой век
Жить будешь до конца.
Ответьте, милые друзья,
Наступит сей великий день?
На свете жить не буду я,
Но я найду ответ – не лень.
.
Наступит сей великий день?
На свете жить не буду я,
Но я найду ответ – не лень.
.
***
Лена Королёва – видная девица,
Руки словно крылья, а в глазах – зарница.
Лечит за валюту на дому животных
С виду диковатых, по натуре добрых.
Руки словно крылья, а в глазах – зарница.
Лечит за валюту на дому животных
С виду диковатых, по натуре добрых.
***
Ходит в гости к Лене пьющий слесарь Боря.
На большом заводе с ним хлебнули горя.
А ещё у Лены дед есть дюже старый,
Глупый словно пробка, на лицо корявый.
На большом заводе с ним хлебнули горя.
А ещё у Лены дед есть дюже старый,
Глупый словно пробка, на лицо корявый.
***
Шум стоит в квартире, когда Боря с дедом
Тяпнут по бутылке в праздник за обедом.
Звери, хоть больные, воют будто волки.
Боря их пугает, обнажив наколки.
Гады, свившись в кучу, ядом злобно брызжут,
Псы сердито лают, соловьи не свищут.
До беды не долго, если тварь больная,
Да ещё в испуге, да ещё большая !
Псы сердито лают, соловьи не свищут.
До беды не долго, если тварь больная,
Да ещё в испуге, да ещё большая !
Молчать, скорбеть и сожалеть
Да помогать другим,
Тебе хоть много лет, но в мир
Пришел, старик, за сим.
Внучку не дождался – и с вопросом глупым:
«Где паскуду носит, где картошка с луком ?
Чей филей на кухне ?!» – сорвался на крик.
«Ленин,» – Боря молвит Так и сел старик.
«Где паскуду носит, где картошка с луком ?
Чей филей на кухне ?!» – сорвался на крик.
«Ленин,» – Боря молвит Так и сел старик.
***
Когда ничьих я вижу стариков,
Свой бой последний жизни проигравших,
Одетых кое-как, седых, уставших,
К земле пригнувшихся, все думаю: каков
Свой бой последний жизни проигравших,
Одетых кое-как, седых, уставших,
К земле пригнувшихся, все думаю: каков
***
Их сын, их внук, а может внучка, дочь?
Где их любви волшебное лекарство?
Чего уж там пенять на государство,
Что не желает горькой старости помочь.
Ну, не желает! Твердо и давно.
Но мы ведь можем собственного деда
Одеть тепло и накормить обедом,
Включить про Штирлица любимое кино?
Но мы ведь можем собственного деда
Одеть тепло и накормить обедом,
Включить про Штирлица любимое кино?
***
Принять капризы, странности, маразм,
Болезни, запах старческого тела,
Неловкость рук. Не крикнуть: «Надоело!»
Сдержаться как-то, улыбнуться и как раз
Болезни, запах старческого тела,
Неловкость рук. Не крикнуть: «Надоело!»
Сдержаться как-то, улыбнуться и как раз
***
Тебе все жаль, все самому
Отдать, раз уж ты стар,
Но, верь, тебе не одному
Достался сей великий дар
Дед с утра уехал в гости к другу Пашке,
Чтобы в светлый праздник тяпнуть по рюмашке,
А милёнок Боря тут как тут поддатый,
Мордой красной светит, радостно-усатой.
Чтобы в светлый праздник тяпнуть по рюмашке,
А милёнок Боря тут как тут поддатый,
Мордой красной светит, радостно-усатой.
***
Лену он целует и косит глазами,
И в восторге гулко топает ногами.
Живность сбилась в стадо, жалобно рыдает,
Блеет, квочет, бьётся, слесаря ругает.
И в восторге гулко топает ногами.
Живность сбилась в стадо, жалобно рыдает,
Блеет, квочет, бьётся, слесаря ругает.
***
А Борис в запале после двух стаканов
За хвосты хватает дюжих доберманов,
Им «козу» большую делает сурово,
Лене объясняет, что собакам клёво.
За хвосты хватает дюжих доберманов,
Им «козу» большую делает сурово,
Лене объясняет, что собакам клёво.
***
Ну а им не клёво, больно им скотинам,
Горьки слёзы льются по мохнатым рылам.
Рык раздался грозный – Боря тут же дёру,
Лену ж рвут на части, треплют без разбора.
Горьки слёзы льются по мохнатым рылам.
Рык раздался грозный – Боря тут же дёру,
Лену ж рвут на части, треплют без разбора.
***
Лишь кусок филея от любви остался,
Боря очумело бродит в чёрном трансе,
Курит он на кухне злые папиросы,
С грустью вспоминает золотые косы
Боря очумело бродит в чёрном трансе,
Курит он на кухне злые папиросы,
С грустью вспоминает золотые косы
***
Что все, все люди через год
А может, сто иль миллион
Жалеть начнут один народ,
А не себя. Когда же он,
А может, сто иль миллион
Жалеть начнут один народ,
А не себя. Когда же он,
***
Что стар, что млад – до одного
Вы все кругом вампиры,
О долгом будущем поют
Прекраснейшие звуки лиры:
Вы все кругом вампиры,
О долгом будущем поют
Прекраснейшие звуки лиры:
***
Ребенку малому, который
Жесток не менее, чем дед?
Когда уж дети будут слушать,
Пройдет сто десять тысяч лет.
Жесток не менее, чем дед?
Когда уж дети будут слушать,
Пройдет сто десять тысяч лет.
***
Но, кроха, ты хоть и красив,
Однако ты жесток –
Ты эгоист, из взрослых и
Родных жмешь живый сок.
Однако ты жесток –
Ты эгоист, из взрослых и
Родных жмешь живый сок.
О милый пухлый ребятенок!
Румян, как купидон,
Ты шаловлив, аки котенок
И сладкий грезит сон.
Старушка в недоумении смотрит в собственные ладони. В ладонях находятся: очки, искусственный глаз, вставная челюсть и парик
Через мгновение, придя в себя, говорит:
— Ну, ни хрена себе ЧИХНУЛА.
Через мгновение, придя в себя, говорит:
— Ну, ни хрена себе ЧИХНУЛА.
***
Так вот , для того , чтобы не переступить этот рубеж самообладания и не потерять присутствие духа и выдержку , я выработал для себя четыре основ
показать весь текст
показать весь текст
***
Не обижайте стариков!
Они ранимее, чем дети.
Нет ничего больней на свете
Текущих слез из-под очков.
Они ранимее, чем дети.
Нет ничего больней на свете
Текущих слез из-под очков.
***
Не обижайте стариков,
Какие б не были причины.
Не умножайте их морщины
От злобных слов и языков.
Какие б не были причины.
Не умножайте их морщины
От злобных слов и языков.
***
Не обижайте стариков!
Ведь им нужна такая малость
Забыть про годы и усталость.
Да, подрастить еще внучков.
Ведь им нужна такая малость
Забыть про годы и усталость.
Да, подрастить еще внучков.
***
Не обижайте впопыхах
Или случайно, ненароком.
Со слабым поступать жестоко,
Страшнее в жизни нет греха.
Или случайно, ненароком.
Со слабым поступать жестоко,
Страшнее в жизни нет греха.
***
Не обижайте тех, чьи руки
Спешили вас всегда обнять,
Оберегать и охранять,
Молясь Всевышнему в разлуке.
Спешили вас всегда обнять,
Оберегать и охранять,
Молясь Всевышнему в разлуке.
***
Не обижайте никогда,
Кто любит и лелеет сердцем.
Не закрывайте в души дверцы.
Пусть не останется в них льда.
Кто любит и лелеет сердцем.
Не закрывайте в души дверцы.
Пусть не останется в них льда.
***
Есть одна истина веков:
Просить прощенья очень сложно,
А иногда и невозможно
Не обижайте стариков!
Просить прощенья очень сложно,
А иногда и невозможно
Не обижайте стариков!
***
Захожу на почту. Очередь — человек 30, каждый стоит у окна минут по 10?1
***
В карманах пальтишка старого,
Согнувшись , едва дыша,
Старушка поспешно шарила,
И вот , наконец , нашла
Согнувшись , едва дыша,
Старушка поспешно шарила,
И вот , наконец , нашла
***
Две варежки , в мелких дырочках-
Изъела , видать , их моль
И сделав из них подстилочку,
Присела , скрывая боль,
Изъела , видать , их моль
И сделав из них подстилочку,
Присела , скрывая боль,
***
Она на оградки краешек:
Скамеечки рядом нет,
И смотрит вдаль — взглядом бабушек,
Которые много лет
Скамеечки рядом нет,
И смотрит вдаль — взглядом бабушек,
Которые много лет
***
Одни уже. Я застенчиво
Спросила её: «Вы как?
Вам помощь нужна?» И женщину
Растрогал такой пустяк
Спросила её: «Вы как?
Вам помощь нужна?» И женщину
Растрогал такой пустяк
***
« Спасибо , спасибо , милая,
Присела я отдохнуть.
Терять стала быстр
показать весь текст
Присела я отдохнуть.
Терять стала быстр
показать весь текст
***
Под праздник, под воскресный день,
Пред тем, как на ночь лечь,
Хозяйка жарить принялась,
Варить, тушить и печь.
Пред тем, как на ночь лечь,
Хозяйка жарить принялась,
Варить, тушить и печь.
***
Стояла осень на дворе,
И ветер дул сырой.
Старик старухе говорит:
— Старуха, дверь закрой!
И ветер дул сырой.
Старик старухе говорит:
— Старуха, дверь закрой!
***
— Мне только дверь и закрывать,
Другого дела нет.
По мне - пускай она стоит
Открытой сотню лет!
Другого дела нет.
По мне - пускай она стоит
Открытой сотню лет!
***
Так без конца между собой
Вели супруги спор,
Пока старик не предложил
Старухе уговор:
Вели супруги спор,
Пока старик не предложил
Старухе уговор:
***
— Давай, старуха, помолчим.
А кто откроет рот
И первый вымолвит словцо,
Тот двери и запрет!
А кто откроет рот
И первый вымолвит словцо,
Тот двери и запрет!
***
Проходит час, за ним другой.
Хозяева молчат.
Давно в печи погас огонь.
В углу часы стучат.
Хозяева молчат.
Давно в печи погас огонь.
В углу часы стучат.
***
Вот бьют часы двенадцать раз,
А дверь не заперта.
Два незнакомца входят в дом,
А в доме темнота.
А дверь не заперта.
Два незнакомца входят в дом,
А в доме темнота.
***
— А ну-ка, - гости говорят, -
Кто в домике живет? -
Молчат старуха и старик,
Воды набрали в рот.
Кто в домике живет? -
Молчат старуха и старик,
Воды набрали в рот.
***
Ночные гости из печи
Берут по пирогу,
И потроха, и петуха, -
Хозяйка - ни гугу.
Берут по пирогу,
И потроха, и петуха, -
Хозяйка - ни гугу.
***
Нашли табак у старика.
— Хороший табачок! -
Из бочки выпили пивка.
Хозяева - молчок.
— Хороший табачок! -
Из бочки выпили пивка.
Хозяева - молчок.
***
Все взяли гости, что могли,
И вышли за порог.
Идут двором и говорят:
— Сырой у них пирог!
И вышли за порог.
Идут двором и говорят:
— Сырой у них пирог!
***
А им вослед старуха: — Нет!
Пирог мой не сырой! -
Ей из угла старик в ответ:
— Старуха, дверь закрой!
Пирог мой не сырой! -
Ей из угла старик в ответ:
— Старуха, дверь закрой!
***
Влиянье красоты
Ты живо чувствуешь. С восторгом ценишь ты
И блеск Алябьевой и прелесть Гончаровой, —
Ты живо чувствуешь. С восторгом ценишь ты
И блеск Алябьевой и прелесть Гончаровой, —
Ох, не отстать-то тоске-кручинушке
От сердечушка моего.
Как сегодняшнюю темную ноченьку
Мне мало спалось, —
Мне мало спалось, на белой заре
Много во сне виделось.
Во сне виделось: ох, будто б я, удал добрый молодец,
Убитый на дико?й степе лежу
Ретивое мое сердечушко простреленое
От сердечушка моего.
Как сегодняшнюю темную ноченьку
Мне мало спалось, —
Мне мало спалось, на белой заре
Много во сне виделось.
Во сне виделось: ох, будто б я, удал добрый молодец,
Убитый на дико?й степе лежу
Ретивое мое сердечушко простреленое
***
Поэтом (хоть и это бремя)
Из журналиста быть тебе не суждено;
Ругать и льстить, и лгать в одно и то же время,
Признаться, — очень мудрено!
Из журналиста быть тебе не суждено;
Ругать и льстить, и лгать в одно и то же время,
Признаться, — очень мудрено!
***
Опять вы, гордые, восстали
За независимость страны,
И снова перед вами пали
Самодержавия сыны,
И снова знамя вольности кровавой
Явилося, победы мрачной знак,
Оно любимо было прежде славой:
Суворов был его сильнейший враг.
За независимость страны,
И снова перед вами пали
Самодержавия сыны,
И снова знамя вольности кровавой
Явилося, победы мрачной знак,
Оно любимо было прежде славой:
Суворов был его сильнейший враг.
***
Зачем семьи родной безвестный круг
Я покидал? Всё сердце грело там,
Всё было мне наставник или друг,
Всё верило младенческим мечтам.
Как ужасы пленяли юный дух,
Как я рвался на волю к облакам!
Готов лобзать уста друзей был я,
Не посмотрев, не скрыта ль в них змея.
Я покидал? Всё сердце грело там,
Всё было мне наставник или друг,
Всё верило младенческим мечтам.
Как ужасы пленяли юный дух,
Как я рвался на волю к облакам!
Готов лобзать уста друзей был я,
Не посмотрев, не скрыта ль в них змея.
***
Но в общество иное я вступил,
Узнал людей и дружеский обман,
Стал подозрителен и погубил
Беспечности душевный талисман.
Чтобы никто теперь не говорил:
Он будет друг мне! — боль старинных ран
Из груди извлечет не речь, но стон;
И не привет, упрек услышит он.
Узнал людей и дружеский обман,
Стал подозрителен и погубил
Беспечности душевный талисман.
Чтобы никто теперь не говорил:
Он будет друг мне! — боль старинных ран
Из груди извлечет не речь, но стон;
И не привет, упрек услышит он.
***
Ах! я любил, когда я был счастлив,
Когда лишь от любви мог слезы лить.
Но эту грудь страданьем напоив,
Скажите мне, возможно ли любить?
Страшусь, в объятья деву заключив,
Живую душу ядом отравить,
И показать, что сердце у меня
Есть жертвенник, сгоревший от огня.
Когда лишь от любви мог слезы лить.
Но эту грудь страданьем напоив,
Скажите мне, возможно ли любить?
Страшусь, в объятья деву заключив,
Живую душу ядом отравить,
И показать, что сердце у меня
Есть жертвенник, сгоревший от огня.
***
Моя душа, я помню, с детских лет
Чудесного искала. Я любил
Все обольщенья света, но не свет,
В котором я минутами лишь жил;
И те мгновенья были мук полны,
И населял таинственные сны
Я этими мгновеньями. Но сон,
Как мир, не мог быть ими омрачен.
Чудесного искала. Я любил
Все обольщенья света, но не свет,
В котором я минутами лишь жил;
И те мгновенья были мук полны,
И населял таинственные сны
Я этими мгновеньями. Но сон,
Как мир, не мог быть ими омрачен.
***
Редеют бледные туманы
Над бездной смерти роковой,
И вновь стоят передо мной
Веков протекших великаны.
Они зовут, они манят,
Поют — и я пою за ними,
И, полный чувствами живыми,
Страшуся поглядеть назад, —
Над бездной смерти роковой,
И вновь стоят передо мной
Веков протекших великаны.
Они зовут, они манят,
Поют — и я пою за ними,
И, полный чувствами живыми,
Страшуся поглядеть назад, —
Чтоб бытия земного звуки
Не замешались в песнь мою,
Чтоб лучшей жизни на краю
Не вспомнил я людей и муки,
Чтоб я не вспомнил этот свет,
Где носит всё печать проклятья,
Где полны ядом все объятья,
Где счастья без обмана нет.
Не замешались в песнь мою,
Чтоб лучшей жизни на краю
Не вспомнил я людей и муки,
Чтоб я не вспомнил этот свет,
Где носит всё печать проклятья,
Где полны ядом все объятья,
Где счастья без обмана нет.
***
Ты мог быть лучшим королем,
Ты не хотел. — Ты полагал
Народ унизить под ярмом.
Но ты французов не узнал!
Есть суд земной и для царей.
Провозгласил он твой конец;
С дрожащей головы твоей
Ты в бегстве уронил венец.
Ты не хотел. — Ты полагал
Народ унизить под ярмом.
Но ты французов не узнал!
Есть суд земной и для царей.
Провозгласил он твой конец;
С дрожащей головы твоей
Ты в бегстве уронил венец.
***
И загорелся страшный бой,
И знамя вольности как дух
Идет пред гордою толпой.
И звук один наполнил слух;
И брызнула в Париже кровь.
О! чем заплотишь ты, тиран,
За эту праведную кровь,
За кровь людей, за кровь граждан.
И знамя вольности как дух
Идет пред гордою толпой.
И звук один наполнил слух;
И брызнула в Париже кровь.
О! чем заплотишь ты, тиран,
За эту праведную кровь,
За кровь людей, за кровь граждан.
***
Когда последняя труба
Разрежет звуком синий свод;
Когда откроются гроба,
И прах свой прежний вид возьмет;
Когда появятся весы,
И их подымет судия
Не встанут у тебя власы?
Не задрожит рука твоя?
Разрежет звуком синий свод;
Когда откроются гроба,
И прах свой прежний вид возьмет;
Когда появятся весы,
И их подымет судия
Не встанут у тебя власы?
Не задрожит рука твоя?
***
Глупец! что будешь ты в тот день,
Коль ныне стыд уж над тобой?
Предмет насмешек ада, тень,
Призрак, обманутый судьбой!
Бессмертной раною убит,
Ты обернешь ( Михаил Юрьевич Лермонтов Собрание Сочинений В Шести Томах Том
Коль ныне стыд уж над тобой?
Предмет насмешек ада, тень,
Призрак, обманутый судьбой!
Бессмертной раною убит,
Ты обернешь ( Михаил Юрьевич Лермонтов Собрание Сочинений В Шести Томах Том
***
Отмщенья, государь, отмщенья!
Паду к ногам твоим;
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.
Паду к ногам твоим;
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.
***
В Горках знал его любой.
Старики на сходку звали,
Дети - попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.
Старики на сходку звали,
Дети - попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.
***
Был он болен. Выходил
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.
***
За версту - как шёл пешком -
Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.
Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.
***
Видит издали печник,
Видит: кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги - напрямик.
Видит: кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги - напрямик.
***
А печник и рад отчасти, -
По-хозяйски руку в бок, -
Ведь при царской прежней власти
Пофорсить он разве мог?
По-хозяйски руку в бок, -
Ведь при царской прежней власти
Пофорсить он разве мог?
***
Грядка луку в огороде,
Сажень улицы в селе, -
Никаких иных угодий
Не имел он на земле.
Сажень улицы в селе, -
Никаких иных угодий
Не имел он на земле.
***
- Эй ты, кто там ходит лугом!
Кто велел топтать покос?! -
Да сплеча на всю округу
И поехал и понёс.
Кто велел топтать покос?! -
Да сплеча на всю округу
И поехал и понёс.
***
Разошёлся.
А прохожий
Улыбнулся, кепку снял.
- Хорошо ругаться можешь, -
Только это и сказал.
А прохожий
Улыбнулся, кепку снял.
- Хорошо ругаться можешь, -
Только это и сказал.
***
Постоял ещё немного,
Дескать, что ж, прости отец,
Мол, пойду другой дорогой.
Тут бы делу и конец.
Дескать, что ж, прости отец,
Мол, пойду другой дорогой.
Тут бы делу и конец.
***
Но печник - душа живая, -
Знай меня, не лыком шит! -
Припугнуть ещё желая:
- Как фамилия? - кричит.
Знай меня, не лыком шит! -
Припугнуть ещё желая:
- Как фамилия? - кричит.
***
Тот вздохнул, пожал плечами,
Лысый, ростом невелик.
- Ленин, - просто отвечает.
- Ленин? - Тут и сел старик.
Лысый, ростом невелик.
- Ленин, - просто отвечает.
- Ленин? - Тут и сел старик.
***
День за днём проходит лето,
Осень с хлебом на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.
Осень с хлебом на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.
***
И по свежей по пороше
Вдруг к избушке печника
На коне в возке хорошем
Два военных седока.
Вдруг к избушке печника
На коне в возке хорошем
Два военных седока.
***
Заметалась беспокойно
У окошка вся семья.
Входят гости:
- Вы такой-то?
Свесил руки:
- Вот он я.
У окошка вся семья.
Входят гости:
- Вы такой-то?
Свесил руки:
- Вот он я.
***
- Собирайтесь! -
Взял он шубу,
Не найдёт, где рукава.
А жена ему:
- За грубость,
За свои идёшь слова.
Взял он шубу,
Не найдёт, где рукава.
А жена ему:
- За грубость,
За свои идёшь слова.
***
Сразу в слёзы непременно,
К мужней шубе - головой.
- Попрошу, - сказал военный, -
Ваш инструмент взять с собой.
К мужней шубе - головой.
- Попрошу, - сказал военный, -
Ваш инструмент взять с собой.
***
Скрылась хата за пригорком.
Мчатся санки прямиком.
Поворот, усадьба Горки,
Сад, подворье, белый дом.
Мчатся санки прямиком.
Поворот, усадьба Горки,
Сад, подворье, белый дом.
***
В доме пусто, нелюдимо,
Ни котёнка не видать.
Тянет стужей, пахнет дымом -
Ну овин - ни дать ни взять.
Ни котёнка не видать.
Тянет стужей, пахнет дымом -
Ну овин - ни дать ни взять.
***
Только сел печник в гостиной,
Только на пол свой мешок -
Вдруг шаги, и дом пустынный
Ожил весь, и на порог -
Только на пол свой мешок -
Вдруг шаги, и дом пустынный
Ожил весь, и на порог -
***
Сам, такой же, тот прохожий.
Печника тотчас узнал.
- Хорошо ругаться можешь, -
Поздоровавшись, сказал.
Печника тотчас узнал.
- Хорошо ругаться можешь, -
Поздоровавшись, сказал.
***
И вдобавок ни словечка,
Словно всё, что было, - прочь.
- Вот совсем не греет печка.
И дымит. Нельзя ль помочь?
Словно всё, что было, - прочь.
- Вот совсем не греет печка.
И дымит. Нельзя ль помочь?
***
Крякнул мастер осторожно,
Краской густо залился.
- То есть как же так нельзя?
То есть вот как даже можно.
Краской густо залился.
- То есть как же так нельзя?
То есть вот как даже можно.
***
Сразу шубу с плеч - рывком,
Достаёт инструмент. - Ну-ка. -
Печь голландскую кругом,
Точно доктор, всю обстукал.
Достаёт инструмент. - Ну-ка. -
Печь голландскую кругом,
Точно доктор, всю обстукал.
***
В чём причина, в чём беда
Догадался - и за дело.
Закипела тут вода,
Глина свежая поспела.
Догадался - и за дело.
Закипела тут вода,
Глина свежая поспела.
***
Всё нашлось - песок, кирпич,
И спорится труд, как надо.
Тут печник, а там Ильич
За стеною пишет рядом.
И спорится труд, как надо.
Тут печник, а там Ильич
За стеною пишет рядом.
***
И привычная легка
Печнику работа.
Отличиться велика
У него охота.
Печнику работа.
Отличиться велика
У него охота.
***
Только будь, Ильич, здоров,
Сладим любо-мило,
Чтоб, каких ни сунуть дров,
Грела, не дымила.
Сладим любо-мило,
Чтоб, каких ни сунуть дров,
Грела, не дымила.
***
Чтоб в тепле писать тебе
Все твои бумаги,
Чтобы ветер пел в трубе
От весёлой тяги.
Все твои бумаги,
Чтобы ветер пел в трубе
От весёлой тяги.
***
Тяга слабая сейчас -
Дело поправимо,
Дело это - плюнуть раз,
Друг ты наш любимый.
Дело поправимо,
Дело это - плюнуть раз,
Друг ты наш любимый.
***
Так он думает, кладёт
Кирпичи по струнке ровно.
Мастерит легко, любовно,
Словно песенку поёт.
Кирпичи по струнке ровно.
Мастерит легко, любовно,
Словно песенку поёт.
***
Печь исправлена. Под вечер
В ней защёлкали дрова.
Тут и вышел Ленин к печи
И сказал свои слова.
В ней защёлкали дрова.
Тут и вышел Ленин к печи
И сказал свои слова.
***
Он сказал, - тех слов дороже
Не слыхал ещё печник:
- Хорошо работать можешь,
Очень хорошо, старик.
Не слыхал ещё печник:
- Хорошо работать можешь,
Очень хорошо, старик.
***
И у мастера от пыли
Зачесались вдруг глаза.
Ну а руки в глине были -
Значит, вытереть нельзя.
Зачесались вдруг глаза.
Ну а руки в глине были -
Значит, вытереть нельзя.
***
В горле где-то всё запнулось,
Что хотел сказать в ответ,
А когда слеза смигнулась,
Посмотрел - его уж нет.
Что хотел сказать в ответ,
А когда слеза смигнулась,
Посмотрел - его уж нет.
***
За столом сидели вместе,
Пили чай, велася речь
По порядку, честь по чести,
Про дела, про ту же печь.
Пили чай, велася речь
По порядку, честь по чести,
Про дела, про ту же печь.
***
Успокоившись немного,
Разогревшись за столом,
Приступил старик с тревогой
К разговору об ином.
Разогревшись за столом,
Приступил старик с тревогой
К разговору об ином.
***
Мол, за добрым угощеньем
Умолчать я не могу,
Мол, прошу, Ильич, прощенья
За ошибку на лугу.
Умолчать я не могу,
Мол, прошу, Ильич, прощенья
За ошибку на лугу.
***
Сознаю свою ошибку.
Только Ленин перебил:
- Вон ты что, - сказал с улыбкой, -
Я про то давно забыл.
Только Ленин перебил:
- Вон ты что, - сказал с улыбкой, -
Я про то давно забыл.
***
По морозцу мастер вышел,
Оглянулся не спеша:
Дым столбом стоит над крышей, -
То-то тяга хороша.
Оглянулся не спеша:
Дым столбом стоит над крышей, -
То-то тяга хороша.
***
Счастлив, доверху доволен,
Как идёт - не чует сам.
Старым садом, белым полем
На деревню зачесал.
Как идёт - не чует сам.
Старым садом, белым полем
На деревню зачесал.
***
Не спала жена, встречает:
- Где ты, как? - душа горит.
- Да у Ленина за чаем
Засиделся, - говорит.
- Где ты, как? - душа горит.
- Да у Ленина за чаем
Засиделся, - говорит.
***
Мы на свете мало жили.
Мы на свете мало жили, Показалось нам тогда, Что на свете мы чужие, Р.
Мы на свете мало жили, Показалось нам тогда, Что на свете мы чужие, Р.
***
Награда
Два года покоя не зная И тайной по-бабьи томясь, Она берегла это знам.
Два года покоя не зная И тайной по-бабьи томясь, Она берегла это знам.
***
Кот мой свернулся калачиком,
Глазки блеснули во тьме,
Это работают - датчики
Где-то в кошачьем уме.
Глазки блеснули во тьме,
Это работают - датчики
Где-то в кошачьем уме.
***
Ушки стоят - как локаторы,
Слушают тайную тьму,
Все, что в его трансформаторе,
Он не отдаст никому!
Слушают тайную тьму,
Все, что в его трансформаторе,
Он не отдаст никому!
***
Толстый ранец с книжками
На спине,
А коньки под мышками
На ремне.
На спине,
А коньки под мышками
На ремне.
***
А теперь без грамоты
Пропадешь,
Далеко без грамоты
Не уйдешь.
Пропадешь,
Далеко без грамоты
Не уйдешь.
***
Не попить без грамоты,
Не поесть,
На воротах номера
Не прочесть!
Не поесть,
На воротах номера
Не прочесть!
***
Отвечают лодыри:
- Милый кот,
Нам пойдет двенадцатый
Скоро год.
- Милый кот,
Нам пойдет двенадцатый
Скоро год.